Лубок — особый вид искусства, особая система создания образа, которая не зависит от сюжета, от образца и даже от эпохи, а состоит в переводе того или иного контента с одного художественного языка на другой. Основное средство оригинальности лубка — повторение, но неадекватное, искажающее сюжет и стиль, своеобразная «творческая порча».

 ***

Древнейшие лубочные картинки происходят из Китая. До VIII века они рисовались от руки, а начиная с VIII века появились первые лубки, выполненные в технике гравюры на дереве. В Европе лубок появился в XV веке. Западноевропейский лубок был преимущественно печатным. Благодаря своей доходчивости и ориентированности на «широкие массы» народные картинки использовались как средство агитации в период народных волнений.

В России лубочные картинки фиксируются примерно с XVI века. С этого времени в Москве и других городах начали продавать печатные «фряжские», или «немецкие потешные листы». Предполагается, что одним из первых русских граверов-лубочников был известный московский типограф конца XVI – начала XVII веков Андроник Тимофеев Невежа.

Термин «русские народные картинки» ввел в 1881 г. крупнейший исследователь и издатель лубочных картинок Д.А. Ровинский. До того известные в России с  XVII в. гравюры  называли «потешными листами», «печатными листами», «московскими картинками», «панками», «забавными историческими листами»; продавцы XIX в. называли их «простовики» с подразделением на «праздники», «конницу» и «балагурник».

 Изготовлялся лубок следующим образом. Художник наносил на липовую доску (луб) карандашный рисунок, затем ножом делал углубления в тех местах, которые должны были оставаться белыми. Смазанная краской доска-клише под прессом оставляла на бумаге черные контуры картины. Отпечатанные таким способом картины назывались «простовиками». «Простовики» отвозили в специальные артели, которые занимались раскраской лубка. Позднее появился более совершенная техника изготовления лубочных картин – медная гравюра. В этом случае художник-гравер тонким резцом наносил штриховой рисунок на медную пластину. Этот рисунок прорабатывался детальнее, чем резьба на липовой доске. Напечатанные с медных листов картины также раскрашивались вручную. Насыщенность и броскость цвета являлись не только особенностью, но и обязательным условием лубка. Яркость красок обеспечила и быстрый успех в конце XIX в. новому способу цветной печати — хромолитографии.

 Литературные и изобразительные сюжеты лубочная картинка брала в иконе, фреске, в рукописных сборниках фацеций XVII—XVIII вв., в рыцарском переводном романе, в итальянских и русских сказках, песнях, в литературной «классике», позднее — в газетных и журнальных текстах.

Если в XVII в. лубочные картинки украшали и избы крестьян, и царские хоромы, то в XIX в. эти листы становятся достоянием лишь городских низов и крестьянства. Для них лубок заменял и книгу, и песенник, и отчасти газету. «Может быть, за эти три века картина дала русскому деревенскому человеку гораздо больше, чем книга.  Ведь неграмотные по количеству своему всегда преобладали над грамотными, и это одно делало картину доступнее и популярнее. Чтобы прочитать книгу, надо было знать грамоту, чтобы видеть картину, надо было иметь только глаза» (И. Д. Сытин). Вплоть до конца XIX века лубок оставался единственным широкодоступным видом изобразительного искусства в Российской Империи.

Народная картинка была необыкновенно разнообразна по тематике. Самый обширный раздел — картинка религиозная, на втором месте стоят листы исторические. Большим спросом пользовались изображения различных «диковинок»: пожаров, покушений. Во второй половине XIX в. появляется новый жанр картинок с текстами народных лирических песен, со стихами Пушкина, Кольцова, Некрасова. Но, так как лубок ставил своей задачей не знакомство широких масс с поэтическим творчеством, а лишь пополнение запаса занимательных историй, то и при семидесяти переизданиях пушкинского «Романса» с 1832 по 1880 гг. ни на одной из картинок не была упомянута фамилия Пушкина.

Картинку на песенных лубках ни в коей мере нельзя считать иллюстрацией текста. Так, рисунок никогда не выражал трагического содержания песни «Тройка», а постепенно стал воплощением лишь начальных строк: «Вот мчится тройка удалая». Чаще в лубках с текстами песен изображался обряд пения: в хороводе, на лугу, за прялкой.

 В начале XX в. интерес к народному искусству, и к лубочной картинке в том числе, стал основой новых направлений в русской живописи (М. Ларионов, Н. Гончарова, В. Кандинский). Только после «открытия» художниками лубок смог занять в сознании людей и в музейных экспозициях равноправное положение с другими видами искусств.

Интерес к отечественной культуре и ее традициям, общая ретроспективность эстетического сознания и кризис стиля в искусстве 1980-х годов вызвали новое проявление интереса к лубку, причем не только у представителей изобразительного искусства. Появились пьесы-лубки («Печка на колесе» Н. Семеновой), фильмы-лубки («Любовь и голуби» режиссера В. Меньшова). Но возникает «парадокс: искренне и глубоко желающие впитать простонародное, примитивное искусство художники, пытаясь говорить его языком, создают очень современное, культурное, очень интеллигентное искусство, апеллирующее, прежде всего, к сознанию интеллигенции» (Л. Тананаева). Примером этого являются произведения художника из Старой Руссы Н.М. Локотькова, представленные на этой выставке.